Воспоминания — Часть 1

(Книга Первая, Будапешт 2011)

Не хотел бы наскучить читателю незначительными деталями пересчета фактов и событий моей биографии, которые сохранились в моей уже дырявой памяти. Они представляют интерес, думаю, только для меня. Помогали осознать себя, окружающий мир, жизнь, действительность, людей, причинно-следственную связь и то равновесие, на котором зиждется Вселенная. Взаимосвязь между людьми, народами, государствами, культурами, обществом и личностью.

Родился я семьдесят пять лет тому назад 6 апреля 1935 года в городе Ужгороде Закарпатской области, в семье ремесленника. Отец, Матьяш Зихерман – маляр. Мать, Агнеш Йолан-Варади — манекенщица. Жили мы тогда в Ужгороде на ул. Глубокая (Mély út), ныне – Кошитская, кажется, номер 27, в доме Шерфезе (Serföző), состоятельного мясника.

По рассказу Мамы.

Когда представили меня ей, я оказался длинноволосым шатеном, с ясным, по-мужски пытливым взором, рассматривающим ее лицо так пристально, что ей стало неловко.

Мой вариант первой встречи.

Принесли меня в светлую палату. Напротив двери – окно. Яркое и светлое, аж глаза режет. Вдоль окна – кровать, а на ней красивая молодая темноволосая женщина. Меня передали ей. Она приятная, нежная, и вдруг — чудо! Моему взору предстало пластическое совершенство – женская грудь.

Я был потрясен и удивлен.

Первый завтрак в моей жизни был заслонен визуальным потрясением, которое осталось на всю жизнь.

Закарпатье в то время временно принадлежало Чехословацкой Республике, образованной по результатам 1-й Мировой войны. Прежде  была частью тысячелетнего Венгерского государства. Я тогда еще ничего не знал об этих сложных исторических перипетиях.

Удивленно смотрел в глаза Матери, которой для первого кормления грудью вручили меня, и эту картину, как первое впечатление от жизни, помню до сих пор во всех деталях.

Второй эпизод.

Мы, новорожденные, лежали в отдельной комнате на полке, закутанные в конвертиках, как мумии (тогда это так было принято). Руки по швам, по стойке смирно, не повернуться, не шелохнуться. Знай установленный порядок с самого начала своей жизни.

Меня сняла с полки симпатичная, рыжеволосая медсестра с веснушками на щеках. Уложила меня на большой стол головой к себе, ногами в сторону окна. Развязала бантик этого конверта. Левой рукой она придерживала меня, чтобы я не откатился, а правой рукой начала доставать из лежащей ниже, большой, круглой, плетеной из лозы, корзины, пеленки, нагнувшись надо мной.

Какое облегчение после тугого конверта оказаться на воле… Естество тонкой струйкой вырвалось на свободу и через мою голову прямо в оттопыренный грудной карман ее халата.

Когда она повернулась назад, чтобы запеленать меня, уже все свершилось.

Как вспоминаю этот эпизод, всегда улыбаюсь, довольный, что она ничего не заметила.

Когда я уже умел говорить, я это событие рассказал родителям, но мне не поверили, думали, что это все только мне приснилось.

Ходить я начал на теннисных кортах чуть ниже по нашей улице, окруженной большими деревьями.

Отец и мать работали, и за мной присматривала младшая сестра мамы, гуляла со мной, но этого я не помню. Видно, не было ничего впечатляющего. Не было мне еще трех лет, когда мы переехали в город Берегово (Beregszász) к дедушке по матери – Шандору Варади, на улицу Аттилы, 64  (ныне ул. Шевченко,70). Дед был уже пенсионером.

Вот где раздолье! Дом длинный, в одну цепочку восемь комнат. На всю длину дома на столбах традиционный навес. Глухой дощатый зеленый забор. Калитка и двустворчатые ворота. Длинный двор на всю длину дома – есть, где разбежаться! В конце дома – большой пристрой, в нем — печь для выпечки хлеба и коптильня. Огромное тутовое дерево с удивительно сплетенными двумя стволами (в то время я думал, что дедушка, как сказочный герой, смог заплести такие два толстых дерева воедино). Низкий заборчик, а за ним большой сад с фруктовыми деревьями и пышной изумрудной травой.

Дедушка – сильный, усатый, очень строгий на вид, высокий, худой, а Бабушка – маленькая, толстая, веселая, с таким заразительным смехом, что мертвый не удержится, рассмеется тоже. Души не чаяли во мне.

Дедушка весь день занимался чем-то по-хозяйству, и меня во всех делах брал с собой в помощники и обучал всему на полном серьезе. Я привык чувствовать себя очень важным помощником.

В три года я начал проходить военную муштру. Дедушка из дерева смастерил мне «настоящую» винтовку. Обучил меня по всем правилам как с ней выполнять все команды. В один день я пристроился к чешскому часовому, который ходил туда-сюда перед комендатурой в квартале от дома. Часовой идет слева направо перед домом, а я ему навстречу справа налево. Если офицер выходит из дома, я по форме четко отдаю честь оружием.

Какое счастье! Мне отдают честь тоже. Командир сказал, чтобы на обед я, как и все солдаты, явился на раздачу.

«Слушаюсь!»

Когда нас с часовым сменили с поста, я побежал домой. «Бабушка! Дай мне что-то вроде котелка. Мне, как солдату, нужно идти на обед».

Повара очень серьезно обслужили часового. Никто не смеялся. Офицер солдату приказал отнести со мной мой обед. Мне в три года невмоготу было справиться с супом и со вторым.

Дома Дедушка угостил солдата своим отменным вином. Чокаясь с ним, произнес тост: «Да здравствует Родина! Да здравствуют венгры! А вы, чехи, уходите к себе домой!»

Солдат стал часто приходить выпить за здоровье венгров. Я спросил дедушку, почему моему чешскому другу предлагают идти домой? Узнал, что венгры проиграли 1-ю Мировую войну, и мы уже 20 лет оккупированы чехами. Мне стало неудобно ходить на службу, но дружбу с чешским солдатом продолжил, и он часто приходил к нам в гости.

Видимо, я понимал и лепетал по-чешски. А, да! Я же ходил в детсад, где говорили на двух языках. В саду у нас было много красивых птиц. Иволги, чижи, щеглы, синицы, краснобрюшка и множество красивых бабочек.

Оставьте комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Читать дальше

Воспоминания — Часть 4

Дедушка Шандор производил на меня большое впечатление. Могучий, сильный, статный мужчина с волевым характером, умеющий все делать по хозяйству. Мастер

Прочитать »