Воспоминания — Часть 2

По вечерам собирались у Дедушки на кухне. Всегда что-то интересное рассказывали. Пели народные песни. Слушали сказки. Мы занимали конец дома, кухню и комнату. В середине дома жили квартиранты, тоже с кухней и комнатой. Две взрослые красивые еврейки. Хермина и Мария Циглер. Мы с дедушкой имели общую кладовую (шпайс) и под домом прохладный винный погреб с большими бочками. Дедушка имел за городом на горе виноградник с деревянным домиком для садово-огородного инвентаря, с большой кроватью с приятно шуршащим соломенным тюфяком, на котором сказочно спалось.

Сколько интересных снов я там увидел.

Я любил играть в песке. Возле колодца была гора из песка. Любил строить из этого материала крепости. Легко обходился сам. Менял роли. То я защищал крепость, то я нападал на нее. Разрушал и строил заново, совершенствовал фортификацию. Армии мои состояли из фасоли двух сортов. Защитники были светло-коричневые, на брюхе со светлым пятном цвета сливочного масла, а турки – пестрые, бело-черно-коричневые, их легко было отличить на песке.

Однажды, играя в песке, при атаке пестрых турок, грянул страшный пушечный выстрел. Гром! Ба-а-а-бах!! И пошел ливень.

Я не успел собрать всех своих солдат и взятых в плен турок, сам позорно обратился в бегство с поля брани.

Пару дней подряд была плохая погода и меня не выпускали во двор. А мои отважные солдаты мокли в песке, как на войне в окопах Галиции и под Пьяве, в Италии, во время Первой Мировой войны. Это я знал из уст старых соседей, которые, попивая вино с дедом, вспоминали прошлую глупую войну, которую затеял выживший из ума император Австрии Франц Иосиф.

Я никак не мог понять, зачем нас, венгров, вовлек в эту, никому не нужную войну, австрийский император, который у нас числился всего лишь королем. «Подрастешь – поймешь!», «Не твоего ума это!» — успокаивали меня.

Наконец – яркое солнце! Вся природа поет и ликует. Могу побежать к песку и собрать свое войско. Ан – нет! Никого не нахожу. Там, где фасоли держали бой – целая роща странных миниатюрных растений. На тонком светло-зеленом стебле две полуминдалины. Эти фантастические растения 3-4 сантиметра высотой. Задумался. Постиг. За пару дней дождя фасоль пустила корни в дождем прибитый песок. Вот какое чудо свершилось.

В семье временами странные возникали разговоры. Какой-то аист должен нам принести младенца (у нас детей не в капусте находили, а аисты приносили, которые гнездились на крыше, на дымоходе).

Кто он будет? Мальчик, или девочка?

Я однозначно заявил: — Закажите девочку! Мне с ней будет интереснее. Да, девочка будет лучше.

От моего взора не ускользнуло то, что мама стала поправляться. В садике некоторые ребята постарше и опытнее не верили, что детей приносит аист. Уверяли, что дети растут в животе у мамы, и оттуда их, через пуповину, доктора вынимают в больнице, которая называется роддом.

Вот так! Я задумался. Меня осенило.

Вечером за ужином я заявил: — Я знаю, откуда берутся, и как рождаются дети.

Все притихли и ждали сообщения.

— Я думаю, что это происходит наподобие фасоли. Какая-то фасолина попадет в живот мамы и начнет там расти, и вырастет в ребенка. Но как бы так делать, чтобы получилась девочка? Мы бы ее назвали Эрикой.

Все со мной облегченно согласились.

Как-то мама ушла в город и не вернулась до вечера. Я ночевал у Дедушки. За обедом мне сообщили радость – мама родила братика.

Я огорчился. Раз не родилась Эрика, значит, будет брат Эрнё (Ernő). Так оно и стало.

Осень 1938 года.

Берегово 1930-е годы
Отель «Гранд»

Стало известно, что, наконец, чешские оккупанты уходят домой. Я с дедушкой иду в центр города. Провожаем моего друга, чешского солдата. Народу — тьма. 

Весь город радуется. Оккупанты уходят, придут наши. Чехи уехали на машинах в сторону Мукачево.

Вся базарная площадь полна люду. Волнуются. Я сижу на холке деда. Прислушиваюсь. Выкрики!

Csоnka Magyarország — nem ország. Egész Magyarorszag — menyország! (Обрезанная Венгрия — не государство. Цельная Венгрия -Рай!)

Одни требуют: «Решение Трианона долой!» Другие: «Верните Трансильванию! Возвращайте всё! Бачку, Банат, Карпаты» и т.д.

Коммунисты вербуют добровольцев на испанскую гражданскую войну. Всеобщее волнение охватило и меня. Решил показать свою решительность и заорал что есть мочи: — Верните нам всё! Верните Прагу! —

Дяди, кто теснились поближе, расхохотались. Мне стало ясно, что ляпнул, не то, желая поправить мою аполитичность, еще решительнее  крикнул: — Дайте же оружие Мадриду! Но пасаран! — Членам компартии это понравилось, но рядом захохотали еще сильнее.

Я утих. Сконфузился. Понял, что прежде, чем кричать лозунги, надо разобраться и подумать. Дедушка тоже улыбнулся. Мне показалось, что он гордился мной, невзирая ни на что.

Идут! Наши идут! И на улице, влево от площади, появилась легковая открытая машина, а за ней венгерская пехота, толкая велосипеды. Офицер верхом на лошади. При виде родного красно-бело-зеленого флага народ разразился громким «Ура!»

Я тоже кричал, заметил, что многие пожилые усатые дяди плачут. Утирают слезы, как тети.

Дедушка говорит: «Пора домой. Сейчас мэр города, подлизывавшийся к чехам, с приветственной речью, с цветами и со слезами радости будет встречать освободителей». Я ничего не понимаю. Растерян. Приближаясь к нашему дому, я отмечаю, что наш флаг самый красивый и самый большой на нашей улице.

Кажется, через пару дней в наш дом въехал молодой офицер со своим денщиком. Разместили их в нашей квартире, а мы перебрались в квартиру к дедушке. Офицер ходил, надувшись, как петух, считал себя очень важной персоной. Смотрелся со своим декоративным мечом на левом боку персонажем из театра.

Мама должна была убирать за незваным гостем, и это мне не нравилось. Она ему не прислуга. Вел он себя, как хозяин дома, и это не нравилось не только мне.

Отца мобилизовали на строительство военного завода в Будапешт. Получил армейскую пилотку, и все. На армейском обмундировании государство, видимо, решило экономить.

У этого незваного квартиранта было несколько больших красивых книг. Пока мама наводила порядок, я с наслаждением листал эти чудесные книги. Таких красивых я раньше не видел. Бумага снежно-белая. Блестящая. Сверкает. Встречаются страницы наполовину пустые. Красивые буквы очень сиротливо выглядели на  них. Мне захотелось этот изъян поправить. Природа не терпит пустот! Как выразительны были смело закомпонованные фигуры солдат, которых я решительно с восторгом выполнил на пустотах чудесной книги, по системе: «Точка, точка, запятая, вот и рожица кривая. Палки, палки, огуречик. Вот и вышел человечек». И так — по всей это, самой красивой книге. Офицер без восторга смотрел на мой шедевр. Его не увлекали удачные сочетания рисунков со шрифтом. Гармония масштаба фигур. Он крепко выразил свою оценку по-немецки. Спасая ситуацию, мама отлупила меня, невзираючи на мою клятву, что впредь я никогда больше рисовать не буду. До сих пор считаю это несправедливой оценкой моего творчества.

Но, нет худа без добра! Нет худа без добра. Через день офицер убрался,  и мы вернулись в нашу квартиру. Вот так!

Оставьте комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Читать дальше

Воспоминания — Часть 4

Дедушка Шандор производил на меня большое впечатление. Могучий, сильный, статный мужчина с волевым характером, умеющий все делать по хозяйству. Мастер

Прочитать »

Воспоминания — Часть 1

(Книга Первая, Будапешт 2011) Не хотел бы наскучить читателю незначительными деталями пересчета фактов и событий моей биографии, которые сохранились в моей уже

Прочитать »